ГУЙ ГУ-ЦЗЫ:  КЛАССИК ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ

Автор трактата “Гуй Гу-цзы” – один из самых таинственных персонажей в истории китайской философской литературы. Ни имя его, ни место, где он родился или жил, ни какие-либо другие обстоятельства его жизни неизвестны. Полная и в общем довольно редкая для Китая анонимность. Его литературный псевдоним, давший название трактату, означает буквально  Ученый Чертовой  Долины. Прозвище не только колоритное, но и в своем роде примечательное: в древних сказаниях упоминается некая Чертова Долина, где прародитель китайской цивилизации Желтый Владика – личность совершенно мифическая – нашел драгоценный треножник, ставший символом его власти.

 Древний историк Сыма Цянь, посвятивший автору “Гуй Гу-цзы”, несмотря на его безвестность, биографическую заметку, смог сообщить лишь то, что Гуй Гу-цзы был “мужем эпохи Чжоу, скрывшимся в уединении”. Отшельнический образ жизни не помешал обитателю Чертовой Долины приобрести славу основоположника китайского искусства стратегии. Он слывет наставником  знаменитых дипломатов и стратегов древности Су Циня и Чжан И, которые в III в. до н.э. очень помогли правителю царства Цинь разгромить поодиночке его противников и объединить под своей властью весь древний Китай. Некоторые, впрочем, полагают, что Су Цинь и Чжан И сами являются авторами трактата “Гуй Гу-цзы”, а именем своего наставника воспользовались для того, чтобы придать своим писаниям больше веса. По мнению же других, Су Цинь и Чжан И добавили к наставлениям своего учителя лишь три последних главы (не имеющие нумерации в оригинале).

Впервые книга “Гуй Гу-цзы” упоминается в библиографическом указателе, относящемся к концу VI в. Чуть ранее известный ученый-даос Тао Хунцзин написал к ней комментарии. Очевидно,  текст трактата сложился окончательно в первые столетия н.э.,  однако  его содержание и лексические особенности позволяют датировать его возникновение  III-II вв. до н.э.

Со временем “Гуй Гу-цзы”  вошел в число популярнейших книг в области военной и политической стратегии, хотя многие конфуцианцы критиковали отца китайской дипломатии за его равнодушие к моральным устоям общества и беспринципность (обвинение довольно-таки несправедливое уже потому, что ни одно общество не может жить только формальными правилами). Особенно резко высказался в XIV в. ученый Сун Лянь, утверждавший, что советы Гуй Гу-цзы – это “суетливое знание змей и мышей” и что “тот, кто воспользуется ими в семье, погубит семью; кто воспользуется ими в государстве, погубит государство, а кто воспользуется в Поднебесной, погубит Поднебесную”. Можно не сомневаться, впрочем, что подобные инвективы только увеличивали популярность этого экзотического философа.

Гуй Гу-цзы получил признание и за пределами традиции ученых- книжников. Даосы объявили его одним из святых древности, обретших бессмертие, а в народных легендах Гуй Гу-цзы фигурирует в качестве могущественного волшебника, который умеет вызывать ветер и дождь, превращать разбросанные по земле бобы в воинов и т.п.

     Но, отвлекаясь от всех тайн и чудес, а равно и протестов, окружающих имя Гуй Гу-цзы и вполне объяснимых там, где речь идет о магии и секретах власти, нужно признать, что сочинение этого китайского Макиавелли представляет собой классический памятник китайской стратагемо-логии, с редкой откровенностью обнажающий тайники китайской политической мудрости и китайской души вообще.

В подавляющем большинстве случаев рекомендации Гуй Гу-цзы, столь ясные и доходчивые в своей очевидной практичности, не требуют комментариев. Но уместно сказать несколько слов о тех общих посылках мировоззрения Гуй Гу-цзы, которые определяют его подход к проблемам власти, управления, выбора и осуществления стратегии.

Даже поверхностное знакомство с трактатом убеждает в том, что мы имеем дело с весьма сложной концепцией политики, которая, строго говоря, не имеет аналогов в западной политологической мысли. Какими наивными кажутся в свете хитроумных рекомендаций Гуй Гу-цзы привычные суждения европейцев о “деспотизме китайской власти”! Да и привычные европейские классификации власти с их понятиями “монархии”, “демократии”, “анархии” и пр. не помогают здесь понять лучше природу политики в Китае.

Главная трудность для оценки взглядов мудреца из Чертовой Долины заключается, пожалуй, в его нежелании вообще давать определения политическому режиму  или  отдельным разновидностям стратегии. Правитель у Гуй Гу-цзы управляет не столько законами, даже не администрированием, а, скорее, духовным видением, чуткой предусмотрительностью; с усердием паука он плетет сеть своих стратагем, терпеливо дожидаясь, пока намеченная жертва не угодит сама в расставленные для нее ловушки. Власть, бесспорно, остается у него неотъемлимой принадлежностью одного человека, но она предстает как бы скрытым фокусом той или иной политической ситуации и не гарантируется никакими правами, ни даже военной силой. Власть нельзя определить и, значит, ввести в некие границы или рамки, вывести вовне, пред-ставить себе. Власть в ее первичном смысле силы самой ситуации, энергетической насыщенности пространства  есть чистая полнота присутствия, исключающая всякое насилие просто потому, что она уже все в себя вмещает.

И вот первая особенность китайской политологии: власть всегда и везде есть тайна, и тот, кто умеет оперировать тайной, будет господином мира. Тезис совершенно здравомысленный и, главное, практичный: мы можем пользоваться телевизором, не зная, как он устроен,  и если нам скажут, что в коробке, которую нам дали, лежит жук, мы будем  вести себя так, словно жук и в самом деле там находится. В сущности, именно так воздействует на нас символический язык культуры: мы принимаем его на веру и строим отношения с другими людьми, исходя из того, что все идеалы, ценности и просто памятные события, возвещаемые им, так же реальны, как стол, за которым мы сейчас сидим.

Но что же вытекает из этого странного – не догматического и все же неоспоримого – утверждения о том, что власть есть тайна? Отсутствие политической теории с неизбежностью ставит во главу угла китайской “полито-нелогии” сами факты жизни, единичные события или, по-китайски, “превращения”  вещей. Для китайского мудреца событие само по себе самодостаточно и самоценно, оно желанно и благотворно настолько, что самое понятие управления в Китае обозначалось словом “превращение” (хуа). Необозримая паутина событий – все более мельчающих, утончающихся перед внимательным взором – как раз и указывает (отнюдь не обозначает и не выражает) на  вечно-отсутствующую полноту жизни, которая и есть Власть. И надо понять, что неопределенность этого почти хаотически-пестрого мира является подлинным условием абсолютного характера власти, сосредоточенной в личности –  не лучше ли сказать за спиной? -- правителя. 

Что же в таком случае является главным фактором власти для китайского мастера управления? Не что иное, как время, обуславливающее форму проявления власти в данном сцеплении событий. И сама жизнь становится  здесь именно “ареной”,  “театром политики”, но только театром не действительных явлений, а вечно ускользающей игры теней, где не видно истинного героя. Отсюда и возможность внезапной смены стратегии, и известная фрагментарность речи китайского стратега, тяготеющей к обособленным, не требующим обоснования афоризмам и сентенциям. В мире отражений не может быть подлинной преемственности; последняя пребывает в сокровенных, истинно символических глубинах опыта.

  Впрочем, игра теней на китайском “театре политических действий”  не предназначена быть зрелищем. Ее явленные образы призваны лишь удостоверять внутреннюю отстраненность просветленного духа, подобного чистому зеркалу, которое все в себя вмещает – и ничего не удерживает. Смысл внешней политики в том, чтобы мудрец взращивал в себе  безмятежно-покойное сердце. Право на власть имеет лишь тот, кто постиг тщету всего сущего, гласит золотое правило китайских стратегов. Семь мини-трактатов, составляющих 13-ю главу книги проливают свет на действительное происхождение власти в этом мире. В них указано, что тот, кто вознамерился обрести власть над другими, должен прежде достичь состояния “полноты духа” в самом себе. Только тогда сможет он подавлять силу других и обладать неотразимым воздействием на окружающих. Но даже и в этом случае он должен быть по-прежнему в высшей степени скрытным и бдительным.

Власть в китайском понимании есть, таким образом,  дело действенного неучастия или, говоря языком даосов, “недеяния”. Собственно, потому она и тайна, что обладает наибольшей действенностью там, где как-будто бездействует. Она, так сказать, двухполюсна, и поэтому правитель в китайской традиции немыслим без мудрого советника, ведающего “делами правления”. Отсюда и исключительно большое значение, придаваемое Гуй Гу-цзы искусству “убеждать” государя, причем последнему принадлежит область молчания, которое, как известно, всегда золото. Впрочем, и для советника молчание остается наиболее действенным средством убеждения.

  Риторика по-китайски, в отличие от античных образцов риторического искусства, имеет своим мотивом и целью разделение видимого и скрытого, внешнего и внутреннего, а в конкретней политике – различение своих и чужих. Гуй Гу-цзы предлагает обширный набор приемов, помогающих раскрыть истинные чувства и намерения противника или коллег, но главное, универсальное его правило – терпение и сдержанность. Вообще пониманию у Гуй Гу-цзы предшествует знание: книжная эрудиция в широком смысле, но также и знание, получаемое путем внимательного наблюдения за окружающими, заглядывания в корни желаний и помыслов людей, не совсем понятные, может быть, для них самих.

Выяснив помыслы и характер других людей, политик  выбирает для себя одну из двух основополагающих стратегий: стратегию “открытости” для своих и родственных душ и стратегию “закрытости” для чужих и врагов. Он ищет правильную меру в сочетаниях  жесткости и мягкости, вражды и союза. Самое же чередование, а в конечном счете и сосуществование  в поведении человека “открытости” и “закрытости”, “жесткости” и “мягкости”, “пустоты” и “наполненности”, “противоборства” и “согласия” имеет корни в китайских учениях об устройстве мироздания и взаимодействии космических сил Инь и Ян.

В итоге политика оказывается делом рефлексии и оценки, именно – мудростью. Власть для китайского стратега не просто кем-то дается  или берется, она познается. Самое понятие власти (цюань) в Китае предполагало непрерывный процесс взвешивания, измерения, расчета, т.е. как раз того, что, по мнению многих философов от Аристотеля до Канта, и составляет сущность размышления. Становится ясным также, что идея власти у Гуй Гу-цзы при всем его прагматизме, порой кажущимся циничным,  отнюдь не чужда моральной проблематики. Не случайно тот же вопрос выбора между словом и молчанием, действием и покоем, “выходом в свет” и “сокрытием себя” всю жизнь беспокоил и отца китайского морализма Конфуция, который, совсем как Гуй Гу-цзы (да и любой другой китаец) считал мудростью просто умение “сказать вовремя то, что нужно”. Конфуцию принадлежит замечательное суждение, осеняющее собой всю великую традицию китайской учености:

“Не поговорить с человеком, который заслуживает разговора, – значит потерять человека. А поговорить с человеком, который разговора не заслуживает, – значит  потерять слова. Мудрый не теряет ни слов, ни людей”.

Как не потерять ни слов, ни людей? (Надо ли добавлять, что потерять можно только свои слова и своих людей?) Ответа нет. Вернее, он “разлит в воздухе”, взывает к нам непосредственным присутствием правды жизни – безупречной выверенностью ритуального жеста, которая выпестована многими годами учения и размышления и наполнена волей, идущего из глубины сознающего сердца. Гуй Гу-цзы вовсе не так мелочен и не так далек от морали, как того хотелось бы некоторым его критикам из рядов узколобых конфуцианцев. Просто мораль для него есть конечное осуществление его идеала политики. Этот идеал нельзя декретировать или даже изложить в виде набора объективных истин. Достижение его требует длительных усилий по  “восполнению духа”, “пестованию воли”, “реализации помыслов” и прочих видов духовной аскезы.  Присутствие в конце трактата глав, посвященных духовному совершенствованию, -- это не причуда экзотического философа, кто бы он ни был, а органическая часть китайской политической стратегии. Стратегии интимности прежде всего. Ибо даже и отвергнутый, поставленный во внешнее пространство, причисленный к “чужим” человек является все-таки “своим” в том смысле, что и он есть предмет оценки и, следовательно, участливого внимания.  И недаром, как уже говорилось, самое понятие стратегии – притом именно военной стратегии – так часто обозначалось в Китае словосочетанием “искусство сердца”.

Сокрытость правящего отнюдь не тождественна простому отсутствию. Она означает пребывание у истоков вещей – там, где зреют втайне от посторонних взглядов, в самой утробе бытия, “семена” всего сущего, предваряющие формы всех явленных предметов. Мудрому ведома символическая матрица поведения всего живого, и это знание позволяет ему быть интимным всем и без усилия направлять движение мира до мельчайших его деталей. Но эта животворная завязь всех вещей”, эти ежемгновенные превращения исчезают даже прежде, чем обретут зримую форму; они именно пред-восхищают все сущее. Для того, чтобы стать царем мира по-китайски, нужно уметь стать, как выразился даос Чжуан-цзы, “таким, каким еще не бывал”. Таков Небесный Человек китайской традиции – человек, пресуществивший себя в бездну творческих метаморфоз бытия.

Разгадка тайны власти кроется не в определениях понятий и не в каких-нибудь премудрых книгах недоступных для простых умов. Она – в полной просветленности сознания, дарующей покой, безмятежность и безупречную уравновешенность, по-китайски – “срединность”.      

Китайское искусство стратегии есть мудрость и, значит, является достоянием зрелого ума. Она вызревает во времени, как зреет плод, и открывает свои тайны тому, кто умеет не просто ждать, но ждать деятельно. Иначе говоря – сделать своей аскезой праздность и – упразднить все дела.

Могущий вместить да вместит.

Перевод трактата выполнен по следующим изданиям:

Гуй Гу-цзы сы чжун (Четыре списка “Гуй Гу-цзы”). – Чжунго цзысэе минчжу цзичэн (Собрание знаменитых произведений китайских ученых). Тайбэй, б.г.

Байхуа Гуй Гу-цзы (“Гуй Гу-цзы” на разговорном языке). Пекин, 1996.    

ГУЙ ГУ-ЦЗЫ

Глава первая. Открытость и закрытость. (1)

Комментарий Тао Хунцзина: “Искусство разговора таково: порой открываешься, чтобы показать свое согласие с собеседником, порой же закрываешься, чтобы дать знать о своем несогласии с собеседником”.

Обозревая с вниманием древность, мы видим, что великие мудрецы аели за собой людей и устраивали все дела, созерцая перемены Инь и Ян (2) и постигая принципы жизни и смерти. Они предвидели рождение и гибель всех вещей, проникали в исток человеческого разумения, читали небесные знамения и потому умели повелевать всеми существами.

У мудрецов Поднебесной во все времена был единый путь, и они во всех явлениях видели их начало, будь то Инь или Ян, мягкое или жесткое, раскрытие или закрытие, натянутое или распущенное..Так мудрецы, повелевая всем сущим, определяли главное и последующее, меряли силу каждого, устанавливали способности каждого и взвешивали достоинства и недостатки каждого. Так выявлялось различие между достойными и ничтожными, мудрымии невежественными, храбрыми и трусливыми.

Имея сей порядок, можно открываться и закрываться, наступать и отступать, пренебрегать чем-то и чем-то дорожить. В отношениях с другими надлежит следовать недеянию, определить то, чем человек обладает и чего у него нет и, присматриваясь к его желаниям, постигать его намерения. Слушая его речи, доискивайся до их сокрытого смысла, а, поняв его, поступай, как подобает для собственной выгоды.

Порой следует открываться, порой следует закрываться. Открывать их надо тому, кто вам сочувствует, скрывать же их следует от того, кто вам враждебен. Нужно ясно различать для себя, что можно и чего нельзя делать, с кем действовать сообща, а от кого отдалиться. Обособление и единение имеют свои правила – тут надо исходить из намерений других.

Избрав для себя открытость в действиях, нужно быть осмотрительным. Избрав сокрытость в действиях, нужно уметь хранить тайны. И в том, и в другом случае самое главное – внимать “неуловимо-утонченному”. (3) Тогда можно действовать сообразно Дао.

Действующие открыто могут выявлять чувства других. Действующие скрытно могут раскрыть намерения других. Тогда возможно оценить силу противника и верно рассчитать свои действия. Вот о чем должен размышлять мудрый муж.

  Если же определить силы и возможности противника не удается, мудрый должен и впредь углубленно размышлять об этом. А потому, действуя открыто, иногда следует предпринимать действия первому, а иногда – позволить действовать первым противнику. Действуя скрытно, порой следует самому отдалиться от противника, а порой следует позволить противнику отдалиться от вас. Открытость и закрытость – это путь Неба и Земли, исток превращений Инь и Ян, движение четырех времен года,  благодаря чему все сущее претерпевает метаморфозы. Отсюда происходят все превращения в мире, всякое противостояние и возвращение к началу.

Открытость и закрытость – это великое превращение Дао. Кто вникнет в это действие,  постигнет секрет действенности слов, тайну успеха и поражения. Ибо уста суть врата сердца, а сердце – господин духа. И мысли, и желания, и намерения, и расчеты выходят из уст. Посему надлежит ясно различать между открытостью и закрытостью и хорошо знать, что открывать, а что держать при себе. Раскрытие – это речь и сила Ян. Закрытие – это тайный умысел и сила Инь. Когда силы Инь и Ян находятся в согласии, все свершается надлежащим образом.

Вечная жизнь, безмятежная радость, богатство и знатность, почет и слава, громкое имя, любовь, выгода, удовольствие относятся к Ян и соответствуют “началу”. Смерть естественная и насильственная, печаль и страдания, нищета и унижение, утраты и разорение, разочарование и увечье, наказание и казни относятся к Инь, соответствуют “концу”. Все, что имеет отношение к Ян, означает “начинание”. Все, что имеет отношение к Инь, означает “окончание”.

Путь раскрытия и сокрытия необходимо поверяется началами Инь и Ян. С тем, кто держится открыто, нужно говорить о возвышенном, а с тем, кто держится скрытно, нужно говорить о низменном. В разговоре о низком предмете нужно вникать в подробности. В разговоре о возвышенном предмете, нужно указывать на великое. Тогда в сердце собеседника не останется ничего не выявленного, в делах не будет ничего невозможного, и можно будет добиться своей цели и в одной семье, и в одном царстве, и в целом мире.Можно будет вникнуть в предельно малое и объять умом предельно великое.

Рост и увядание, уход и появление управляются силами Инь и Ян. Отправляясь от Ян, занимаешься делами; отправляясь от Инь, останавливаешься и замираешь. Ян – это деяние и выход вовне. Инь – это следование и уход вовнутрь. Ян, достигнув своего предела, превращается в Инь; Инь, достигнув предела, переходит в Ян. Так Инь и Ян совместно порождают полноту жизни (дэ). Инь и Ян встречаются друг с другом благодаря чередованию открытости и закрытости. Таков путь Неба и Земли и закон мудрой речи. Сие стоит прежде всего прочего в мире и потому зовется “вратами круга и квадрата”. (4)

Примечания

1.     В китайской традиции и, в частности, воинском искусстве понятия “открытости” и “закрытости” выходят далеко за рамки собственно “открытой” или “скрытной” манеры разговоры или действий. В школах кулачного искусства, например, комплексы нормативных движений трактуются как чередование “раскрытия” (кай) и “закрытия” (хэ), благодаря которому и генерируется “внутренняя сила” (цзин). Ритм раскрытия и закрытия коренится в динамике “кожного” или “утробного” способов дыхания с его чередованием вдохов (раскрытий) и выдохов  (закрытий). Разумеется, этот ритм имеет и космологический аспект: само Небо, по китайским представлениям, периодически “раскрывается” и “закрывается”.

2.     Инь и Ян – две полярные силы (но не два противоположных принципа) мироздания, символизирующие соответственно  мрак, холод, пассивность, женское начало и свет, тепло, активность, мужское начало.

3.     “Неуловимо-утонченное” – классическое определение свойств Дао,        содержащееся в каноне “Книга Преданий”.

4.    В китайской традиции круг (сфера) соответствует Небу и правителю, а квадрат – Земле и подданному. В воинском искусстве Китае различаются “техника сферы”, соответствующая спиралевидному движению “внутренней энергии” тела, и “техника квадрата” – внешний, механический аспект телесного движения. 

Глава вторая.  Отпор и содействие (1)

Комментарий Тао Хунцзина: “Искусство слушать предполагает, что порой, будучи несогласным с собеседником, нужно ему возразить, а порой, когда собеседник сам затрудняется выразить свои мысли, нужно посодействовать его усилиям”.

В древности великие водители народа жили одной жизнью с Бесформенным (2) и потому всматривались в ушедшее и открывали себя грядущему. Они смотрели назад, чтобы знать древность, и обращались к текущим делам, чтобы знать настоящее. Всматриваясь назад, можно понять других; обращаясь к текущим делам, можно познать себя.

Ежели в деяниях и в положении нет согласия с тем, что происходит вокруг, обращайся к прошлому и в нем ищи ответ. Умение помыслить о случившемся и помыслить должное приносит понимание, свойственное мудрым. Речь другого человека – это деяние. Мое молчание – это покой. Следуй чужим речам и вслушивайся в чужие слова: коли речи кажутся неразумными, доискивайся до причины, и она непременно откроется.

 В речи есть образы, в поступках есть подражания, и в этих образах и подражаниях раскрывается порядок жизни человека. В образах есть образы его поступков, в подражаниях есть подражания его речам. Поэтому можно, руководствуясь Бесформенным, постичь смысл сказанного, а, ловя суждения человека о событиях, уяснить себе его сущность.

Это подобно тому, как расставляют силки на зверя: чем шире поставишь, тем обильнее будет добыча. Так и в делах людей: стоит лишь правильно устроить ход событий, и зверь сам попадет в расставленные охотником сети. Если же добыча ускользает из силков и речи противника не удается соотнести с текущими делами, тогда нужно изменить поведение и разными примерами привести в движение его ум, разными сопоставлениями тронуть его сердце и, наблюдая за его настроением, неотступно его преследовать: здесь обратиться к прошлому, там – указать на настоящее и так, воздействуя образами и сопоставлениями, можно держать соперника в узде.

На каждое слово соперника находи решительный ответ, нападай и преследуй его – тогда в сердце будешь иметь прочную основу. Вот так мудрым мужам всегда удавалось перехитрить неразумных  и без колебаний делать всякое дело.

Те среди древних, кто умели изнутри постигать чужие речи, могли повелевать духами и проникать в их естество. Каждое их действие было безупречно правильным и поэтому давало власть над другими.Когда же такой власти нет, то невозможно ясно ощущать состояние другого. Тогда в сердце не будет опоры. А когда в себе самом нет опоры, не будет повиновения и среди окружающих. В таком случае полезно будет высказать какие-нибудь новые суждения, пусть даже и обратные прежним, и послушать, что скажет противник.

Желая слушать другого, сам храни молчание; желая показать себя, прежде сокройся; желая быть наверху, прежде побудь внизу; желая получать, прежде умей отдавать; желая узнать затаенные чувства другого, сначала примерами и сопоставлениями возбуди его сердце, а потом вникай в его суждения.

Согласные речи друг другу откликаются; то, что соответствует ходу событий, приносит одинаковый результат.Во всяком деле и в любое время – служа ли государю или повелевая слуой – должно вслушиваться в истинное и ложное, знать подобное и различное, различать искренность и притворство. Всякое деяние и всякое слово из этого проистекают, радость и гнев отсюда выходят наружу: здесь закон, управляющий поступками человека. Обращай взор к истоку, чтобы придти к подлинному и узреть основу всех событий.

Посему тот, владеет этим искусством, сам пребывает в покое, чтобы иметь возможность слушать речи других, наблюдать их дела, судить о всех вещах, различать деяние и покой. Даже не зная сущности вещи, можно по малейшему признаку уразуметь его природу и понять явления, ей родственные. Поистине, чтобы узнать возможности и намерения противника, нужно проникнуть глубоко в его стан. Сие подобно тому, как сходятся две половины печати, как дракон ныряет в облака, как стрела слетает с натянутого лука.

Желающий знать начинает с себя и, лишь познав себя, может знать других. Знающий друг – что рыба камбала, у которой оба глаза на одном боку. (3) Познавший другого подобен эху, вторящему голосу. Постигший чувства другого подобен тени, неотступно следующей за телом. Вникать в слова другого – все равно что магнитом притягивать иглу или языком  облизывать кость. Это означает также, что, приоткрывшись противнику лишь на малую толику, надо за короткое время  досконально оценить его состочние. Так Инь превращается в Ян, а потом Ян переходит обратно в Инь подобно тому, как круг становится квадратом, а квадрат – кругом. Пока обстановка еще не прояснилась, отвлекай внимание противника разговором о свойствах круга.(4)  Когда же все становится ясным, действуй сообразно свойствам квадрата. Этим правилом можной пользоваться при любых обстоятельствах независимо от того, движешься ли ты вперед или назад, вправо или влево.

О том, кто не умеет определить для себя план действий, неспособен уверенно вести за собой людей и неискусен в своих поступках, можно сказать, что он “забыл об истине и сбился с Пути”. Сначала необходимо со всем тщанием определить порядок своих действий, а потом вести за собой людей. Тот, кто умеет надежно скрывать свои планы и не позволяет знать о них даже ближайшему окружению, тот, можно сказать, достиг “небесной духовности”.  

Примечания

1.     В некоторых списках “Гуй Гу-цзы” в названии этой главы стоит знак “люй”, который употребляется в тексте главы и означает здесь “открывать себя будущему”, “обращаться к текущим событиям”. Первый знак в названии – “фань” – имеет также значение “рефлексировать”, “размышлять”. Таким образом, темой данной главы является также взаимодействие рефлексии о прошлом и открытости еще не свершившемуся.

2.     Тао Хунцзин отождествляет Бесформенное с Дао.

3.     Имеется в виду, что мудрый и его визави (т.е. правитель и подданный)  полностью понимают друг друга и имеют общий взгляд на вещи.

4.   Круг в китайской традиции имволизирует также внутреннее, сокровенное,     “окольное” действие, а квадрат – внешнее, явленное, прямое действие.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ОПОРА ВНУТРИ

Комментарий Тао Хунцзина:  “Опора есть нечто надежное, и говорится здесь об отношениях междуправителем и подданным. Высший и низший должны взаимно понимать их внутреннее состояние, тогда они будут связаны неразлучно”.

В отношениях между государем и подднным, высшим и низшим внешняя отдаленность не мешает близости, а близость, наоборот, может отдалять.Бывает, что ближайший помощник оказывается не у дел, а отстраненный от дел может оказаться полезным в управлении. Бывает, что тот, кто каждый день вхож к правителю, не может оказать ему услуги, а тот, о ком знают только понаслышке, может стать лучшим советником.

В каждом деле есть некий внутренний оплот, который связывает людей. Одних связывает добродетель, других – общая выгода, третьих – богатство, четвертых – пожалованные уделы. В кругу таких людей действуют напрямую: желая войти – входят, желая выйти – выходят, желая сблизиться – сближаются, желая отдалиться – отдаляются, желая взять на службу – берут, желая уйти – уходят, желая призвать к себе – призывают, желая размышлять – размыщляют. Так ведет себя землеройка: выходя из своей норы, не оставляет отверстия, входят в него, заметает за собой следы, и невозможно уследить за ее передвижениями.

То, что здесь называется “внутренним”, –  это готовность в душе принять чужое мнение. А то, что здесь именуется “опорой”, -- это отправная точка для претворения своих замыслов. Когда человек, внешне отдаленный от правителя, близок к нему, так получается оттого, что он может скрыто завладеть его сердцем. А когда человек, приближенный на государю, на самом деле далек от него,  

сие означает, что намерения обоих различны.

Если кого-то назначают на высокий пост, а в службе не используют, то такой человек лишен возможности управлять.А если человека, удаленного от двора, призывают в советники, он может осуществить то, что желает.Если того, кто каждый день входит к правителю, не используют по службе, то так происходит оттого, что его слова расходятся с делами. А если государь, лишь прослышав о ком-то, уже влечется к нему, то так получается оттого, что суждения того человека совпадают с планами самого государя. Поэтому и говорится: “Кто действует, не встретив родственной души, натолкнется на отпор. Кто судит, не уяснив настроений других, будет отвергнут”.

Постигнуть настроение других – вот в чем секрет искусства убеждения. Этим секретом можно пользоваться, действуя и открыто, и скрытно, и предлагая свои услуги, и уклоняясь от предложений.

Вот почему мудрые мужи, занимаясь делами, прежде всего постигали “опору” всей тьмы вещей. А обретали они ее из добродетели и человечности, справедливости и ритуала, музыки и стратегии, поверяли же они свои приобретения и упущения, судили о деяниях и праздности на основании “Книги Песен” и “Книги Преданий”.

Кто хочет быть заодно, воздействует через внутреннее. Кто желает уйти, обращается к внешнему. Внутреннее и внешнее нужно различать посредством Дао – тогда сможешь предвидеть грядущие события, без колебаний разрешать все трудности, безупречно строить планы и так взрастить в себе несокрушимую добродетель (дэ) .

Управляя людьми, нужно заботиться об их благополучии, вот это и называется: “иметь опору и быть заодно в душе”.

Когда правитель неспособен к  управлению, в низах не переведется смута. В таком случае ни одно распоряжение не будет выполняться. Бывает и так, что правитель считает себя совершенным, не принимает ничьих советов и погружен в свои мечтания. В таком случае, даже если приказать мудрому прибыть ко двору, он не явится. А если желать удалить кого-нибудь, то его, наоборот, приблизят. В таком беспорядке и сумятице лучшим решением будет держаться подальше от властей предержащих.

Глава четвертая.  Противодействие оврагам

Комментарий Тао Хунцзина: “Если дом начинает рушиться из-за оползня, образовавшуюся яму следует засыпать и обнести насыпью. А если спасти дом уже нельзя, то следует снести его и построить дом на новом месте. В людских делах нужно поступать так же”.

 У вещей есть свое естество, в делах есть единство и расхождение. Поэтому иногда нельзя разглядеть близкое, зато можно знать далекое. Когда не замечают того, что находится перед глазами, то это происходит из-за неумения вглядываться в жизнь. Кто способен узнавать далекое, тот умеет созерцать прошлое и глядеть в будущее.        То, что называют оврагом, есть большая трещина в земле. А происходит овраг из маленькой канавки. Канавку, пока она еще мала, можно и засыпать, и сравнять с землей, и обнести плетнем. Это и называется “засыпанием оврага”.

Мудрый знает, когда назревает опасность и готовится противостоять ей. Он судить о вещах сообразно обстоятельствам, вынашивает проницательные планы и примечает все вокруг себя – от кончика осенней паутинки до горы Тайшань. Распространяя в мире свою мудрость, он предотвращает малейшие недобрые поползновения. Вот такое  “засыпание оврагов” и есть искусство Дао.

Когда Поднебесная в усобицах и смятении, наверху нет просветленного государя, а владетельные князья не обладают добродетелью, тогда низкие люди пускаются в разбой и бунты. Достойные мужи не находят себе применения, мудрые скрываются от толпы,  в мире властвуют алчные обманщики, в отношениях между государем и подданными нет правды, владения предков разорены, и брат идет войной на брата, а сыновья бросают отцов и кругом, куда ни бросишь взгляд, царит смута, это и называется  “появлением оврагов”. Когда мудрый правитель видит, что где-то может образоваться овраг, он немедленно принимает защитные меры. Если эту напасть можно устранить, он ее устраняет. А если ее нельзя побороть, то он как-то приспосабливается к ней: дает отпор то здесь, то там, то подправляет здесь, то укрепляет там.

В правление Пяти Царей (1) вредоносную стихию подавляли. При Трех  Государях (2)  к ней подлаживались. Ибо в те времена усобицам среди владетельных князей уже не было числа, и тот, кто мог одолеть другого, и считался первым..

С тех пор как возникли Небо и Земля в мире не может не быть оврагов, и к этому надлежит отнестись с вниманием. Кто может предвидеть смуту, тот и есть настоящий мудрец. Истинно мудрый – слуга Неба и Земли. Ежели отвести напасти невозможно, он скрывается и выжидает. А когда с бедой можно совладать, он составляет план действий. Он может действовать в согласии с верхами и может надзирать за низами. Он умеет поступать сообразно обстоятельствам и так оберегать духовные силы Неба и Земли. 

Примечания

1.     Пять Царей – пять мифических правителей древности, с которых начинается китайская историографическая традиция.

2.   Три Государя – три идеальных правителя конфуцианской традиции, основоположники трех древнейших династий: Яо, Шунь и Юй.

Глава пятая. Воодушевлять, чтобы подчинять.

Комментарий Тао Хунцзина: “Воодушевлять, чтобы подчинять, -- это искусство привлечения к себе людей. Сначала нужно громко похвалить человека, и тогда он сполна проявит свои чувства и намерения. А потом в зависимости от его пристрастий его следует обуздать и стреножить”.          

Оценивая способности человека, нужно заглядывать далеко и присматриваться к близкому. Стараясь овладеть обстановкой, надлежит сначала сопоставить разные планы действий, отделить истинные суждения от ложных, уразуметь, что говорится для своих, а что – для чужих, узнать, что есть и чего нет в действительности, и тогда определять для себя, где идти на риск, а где нет, с кем вести дела, а от кого отдалиться. Тогда можно судить и о способностях других.

Если в человеке не все понятно, то можно разными способами изучить и испытать его, чтобы узнать, как его использовать. Можно обратиться к нему  с заманчивым предложением, чтобы воодушевить его – и тут же придержать его. Такие заманчивые предложения – как бы праздный разговор: в нем можно рассуждать и так, и эдак. 

Если такие разговоры не помогают, то можно попробовать глубже изучить его, дав ему задание. Можно сначала дать ему задание, а потом указать на его слабые места. А можно дать такое задание, которое сразу обнажит его слабые места. Можно, наконец, сначала указать на его слабые места, а потом дать задание.

Намереваясь воспользоваться услугами какого-то человека, можно одарить его богатствами, драгоценными украшениями, яшмой или уделом и потом наблюдать, как он будет вести себя. Еще можно подчинить человека себе, рассуждая вслух о его способностях или предоставив ему хорошую возможность отличиться. Тут тоже надо следовать принципу “засыпания оврага”.  

Чтобы претворять искусство  “воодушевлять и подчинять” по всей Поднебесной, нужно тщательно изучать способности людей, хорошо знать законы расцвета и увядания вещей, понимать устроение земли, местности опасные и благоприятные для жилья, величину богатств и состояния народа, родственные узы владетельных князей, кто кого любит или ненавидит, каковы заботы и чаяния людей, что им нравится и от чего они отвращаются. Установив сие, можно своими речами воодушевлять их, а потом, пробудив в них желания, подчинить их своей воле.

  В использовании людей, нужно уметь оценивать и знания, и умение, взвешивать их способности и силы, определять их наклонности. Усвоив все это, можно управлять людьми каким угодго способом:  привечать их и следовать их желаниям, быть с ними в согласии и угождать их мыслям. Вот в чем секрет искусства “воодушевлять и подчинять”.

Прилагая сие искусство к другим, предлагаешь другим как бы пустое, а приобретаешь действительное и потому никогда не несешь потерь. Поэтому можно вертеть людьми и так, и эдак, направлять их и на запад, и на восток, и на юг, и на север, и назад, и вперед, никогда не теряя над ними власти.

Глава шестая. Противоборство и согласие

Комментарий Тао Хунцзина: “Когда Великое Дао сокрыто и Праведное Дао недостижимо, тогда, находясь в согласии с одним, по необходимости противостоишь другому”.

Стремление к согласию и желание выступить против постоянны, и для них имеется подходящее время. Они сменяют друг друга, словно бегут по кругу, и их проявлениям сопутствуют свои обстоятельства. Они находят друг в друге опору, и поэтому применять их следует сообственно обстановке.

Вот почему мудрец, пребывая между Небом и Землей,  распространяет свою власть на весь мир и тем приобретает себе славу. Он всегда действует сообразно обстоятельствам, наблюдает нужды, предъявляемые временем, распознает, чего в царстве имеется в достатке, а чего не хватает, и, имея наперед знание обо всем этом, позволяет свершиться тому, что должно свершиться.

В мире не бывает вещей навеки ценных, в делах не бывает одного правила годного на все времена. Мудрый правитель делает лишь то, чего нельзя не делать, слушает лишь то, чего нельзя не слышать. Так он успешно довершает любое дело и осуществляет любой план. Вот почему  он господин для всех.

Признавая одно, отрицаешь другое: любой план действий не может угодить двум сторонам сразу, любое действие непременно вызовет сопротивление. Если принимаешь эту сторону, то неизбежно выступаешь против другой стороны, а, выступив против этой стороны,  оказываешься заодно с другой стороной. Вот откуда проистекает искусство “согласия и противодействия”.

Имея дело с целой Поднебесной, нужно всю Поднебесную ставить между “согласием” и “противодействием”. Имея дело с царством, нужно все цврство ставить между “согласием” и “противодействием”. Имея дело с семьей, нужно всю семью ставить между “согласием” и “противодействием”. А в отношении самого себя, нужно находить это равновесие, исходя из своих способностей и характера. Как ни применять это искусство, способ его применения всегда один. Необходимо прежде все тщательно взвесить, принять твердое решение, а потом действовать, применяя искусство “согласия и противодействия”.

Те из древних, кто искусно отстранялись от других, могли держать под своей властью все земли в пределах Четырех морей и повелевать владетельными князьями. Столкнувшись же с противодействием, они меняли свою манеру действий и добивались согласия. Поэтому И Инь (1) пять раз выражал покорность Тану и пять раз выражал покорность Цзе и в конце концов последовал за Таном. Люй Шан (2) три раза выражал покорность Вэнь-вану и три раза выражал покрность дому Инь. Цели его поступков были непонятны людям, но в конце концов он последовал за Вэнь-ваном. Он, можно сказать “знал веление Небесной судьбы” и принял бесповоротное решение.

Не стяжав высшей мудрости, невозможно и получить державную власть над миром. Не предаваясь глубоким размышлениям, невозможно управиться ни с одним делом.  Не познав досконально собственное сердце, невозможно добыть громкую славу в этом мире. Не обладая великими талантами, невозможно вести за собой войска. А тот, кому неведомы преданность и честность, не сможет понять других. Посему  знание искусства “согласия и противодействия” начинается с познания собственного таланта и ума, своих достоинств и недостатков и честного сопоставления себя с другими людьми. Поступая так, можно двигаться вперед, и отступать назад, можно ходить, как говорится, “и вдоль, и поперек”.

Примечания

1.     И Инь – один из легендарных “мудрых советников” древности. По преданию, предлагал свои услуги и Цзе, последнему правителю династии Ся, и Чэн Тану, свергнувшему Цзе и основавшему свою династию Инь.

2.     Люй Шан – советник первых правителей династии Чжоу, основатель царства Ци. По преданию, Лю Шан одно время находился на службе у дома Инь, свергнутого династией Чжоу.

Глава седьмая.  О проницательности

Те среди древних, кто искусно управляли Поднебесной, умели безошибочно определить соотношение сил в мире и понимали чувства владетельных князей. Если не уметь определить соотношение сил, нельзя понять, кто силен, а кто слаб, что важно, а что нет. Кто не может понять чувства других, неспособен распознать тайные пружины событий.

Как же определить силу? А вот как: узнай, велики или малы  владения противника, много или мало у него людей, есть ли у него богатства, много ли у него провианта и в чем у него нужда, а чего у него в избытке. Разведай, какова местность в его владениях, и где удобно пройти войскам, а где может ждать опасность, определи, где у  него сильные позиции и где уязвимые места.  В отношениях господина и подданного кто у него возвышен, а кто унижен. Кто из его полководцев искусен, а кто бесталанен. Наблюдай за переменами погоды, дабы знать, когда условия благоприятны для того, чтобы выступить в поход, а когда нет. Узнай, с кем из владельных князей он ладит, а с кем нет. Следи за настроеним народа: что что для народа хорошо а что ему вредно,, когда народ любит власть, а когда ненавидит ее?  Кого из смутьянов можно замирить, а кто не заключит мира? Если узнать все это, то можно сказать, что ты смог “определить соотношение сил”.

 Проницательность же заключается в том, чтобы в мгновения великой радости человека примечать его желания, ибо в его желаниях раскроются его чувства. Когда же с ним случится беда, примечай, чего он более всего боится, ибо в его страхах проявится то, к чему он питает отвращение.Человек не может скрыть свои чувства, и в выражениях его чувств становится видна жизнь его души.Если же, даже будучи возбужденным, противник не раскрывает своих чувств, не следует наседать на него, а лучше всего завязать с ним отвлеченный разговор и расспросить подробнее о том, что его больше всего волнует. Тогда можно определить, где исток его внутреннего спокойствия. Вообще то, что у человека происходит в душе, проявляется у него на лице. А потому надлежит постоянно наблюдать за ним, и тогда можно будет постичь его сокровенные мысли. Это называется “измерять глубину и щупать чувства”. 

Итак, тот, кому вверено управление государством, должен определять соотношение сил, а тот, кто дает советы государю, должен проникать в его чувства. Отношения с правителем должно вытекать из этого. Благодаря этому искусству можно стать знатным или сделать кого-то презренным, кого-то можно возвысить, а кого-то принизить, можно принести себе выгоду и причинить другому вред, можно добиться для себя достижений и подвести другого к поражению. Все эти приемы проистекают из одного принципа.

Если даже кто-то сведущ в пути правителя и в науках мудрецов, но не владеет секретом проницательности, он не сможет разгадать намерения того, кто умеет хорошо их скрывать. Сие есть основа всякой стратегии и закон всякой речи.

Люди обычно не умеют предвидеть события, которые случаются вокруг них. Владеть секретом предвидения труднее всего. Вот почему говорят: “искусство проницательности применить всего сложнее”.

Нужно уметь делать суждения в зависимости от обстоятельств. События в мире – что роящаяся мошкара, в них нет умысла кому-то помочь или навредить, они непрестанно претерпевают изменения. Каждое событие несет с собой утонченный образ силы (ши). Владеющие секретом проницательности облекают эту силу в красивые слова и составляют свои суждения.

Глава восьмая. Прощупывание

Прощупывание относится к искусству проницательности, оно – всему основа в деле познания чужой души. В применении его есть свои законы, но раскрывать их не следует. Прощупывая другого человека, надобно угождать его желаниям и так исследовать его как можно глубже. Если ваши предположения совпадают с его тайными помыслами, эти помыслы обязательно проявятся вовне.

Прощупав противника, следует осторожно отойти от него, подобно тому как бережно закрывают крышкой котел. Надобно стирать свои следы, скрывать свое лицо, таить свои чувства, чтобы другие ни о чем не догадались. Так можно сделать свое дело, не доставив никому неприятностей.

Нужно прощупывать противника то в одном месте, то в другом. Нельзя, чтобы между вами и тем, кого вы прощупываете, возникали трения. Тогда вы непременно добьетесь своей цели.

Те из древних, кто были искусны в прощупывании, уподоблялись рыбакам, забрасывающим в воду свои удочки и терпеливо дожидающимся улова. Нужно только кинуть в воду наживку, и рыба приплывет сама. Поэтому и говорится: “Дело делается целый день, а этого никто не замечает. Войско растет с каждым днем, а это ни в кого не вселяет страх”.

Мудрый вынашивает свои планы втайне, оттого его и зовут “божественным”. Свершаются же его планы на виду у всех, поэтому его зовут “сиятельным”. Когда говорят: “дело делается целый день”, то имеется в виду накопление благой силы (дэ). Народ же от этого обретает покой, но сам не знает, чему обязан таким благом. За тем, кто накапливает в себе благую силу, народ идет без принуждения и притом сам не знает почему. Он только уподобляет такое правление “божественной осиянности”.

Тот, кто умеет следовать принципу “войско растет с каждым днем”, воюет, не устраивая сражения и не неся расходов, народ же непроизвольно ему покоряется и его страшится, и в Поднебесной такое правление тоже уподобляют “божественной осиянности”.

Занимаясь прощупыванием, можно воздействовать умиротворенностью.и можно воздействовать прямотой, можно воздействовать веселостью и можно воздействовать гневом, можно воздействовать славой и можно воздействовать решительным действием,  можно воздействовать бескорыстием и можно воздействовать доверием, можно воздействовать выгодой и можно воздействовать страхом позора.

Умиротворенность – этой покой. Прямота – это прямодушие. Веселость – это безмятежная радость. Слава – это громкое имя. Решительное действие – это подвиг. Бескорыстие – это целомудрие сердца. Доверие – это просветленность ума. Выгода – это приобретение. Позор – это унижение. Посему то, чем пользуется только мудрый, есть во всех людях. Но никто не может успешно этим воспользоваться, потому что не знает, как это делать.Ибо в составлении планов самое трудное учесть все мелочи. В советовании государю самое трудное заставить его выслушать до конца. В делах самое трудное довести задуманное до завершения. Эти три трудности под силу преодолеть только истинному мудрецу.

  Составив какой-либо план, нужно быть осмотрительным и скрытным, поверять свои намерения только тем, кто вас понимают. О таких говорят: “связаны в один пучок и не допускают разлада”. Кто хочет успешно осуществить задуманное, пусть поразмыслит над такими словами: “Принципы Дао и обстоятельства времени должны сойтись”. Дающий совет должен говорить так, чтобы слушающий мог воспринять сказанное, посему говорится: “Коли слова согласуются с чувствами, тогда слушают”. Нужно помнить, что подобное согласуется лишь с подобным: нельзя пытаться хворостом забросать огонь, ибо огонь от этого разгорится еще пуще, и нельзя направлять течение вод, выливая воду на ровную землю, ибо вода будет стоять на месте.

Таковы законы взаимодействия вещей, из которого образуются все формы “силы обстоятельств” (ши). Такова же природа внутреннего соответствия вещей, и искусство прощупывания на нем основывается. Ибо сказано: “Если прощупывать сообразно  природе вещи, то может ли она не откликнуться?” Если прощупывать кого-то сообразно его желаниям, то может ли он не прислушиваться к вам? По этому поводу говорится: “Это великое искусство Одиноких”.(1)  Постигшие сокровенную силу перемен никогда не остаются не у дел. Они достигают всего – и не требуют наград, но постепенно, мало-помалу добиваются желаемого.

Примечания

1.     “Одинокий” (ду), “идущий путем одиноких” – одно из традиционных названий мудрого правителя.

Глава девятая.   Оселок разговора

Советование – это искусство убеждать. Убеждение основывается на соображениях пользы. Прелестные речи – это обман. Обман касается соображений о приобретениях и потерях. Угодливые речи—это слова, сказанные по случаю. Речами, высказанными по случаю, не дорожат. Речи, содержащие предложение, -- это суждение. Суждение нуждается в проверке. Возражения – это речи, которые ранят. Речи, которые ранят, обнажают в противнике его затаенные мысли.

Хитрые речи вследствие своего коварства могут укрепить преданность. Хвастливые речи вследствие своей всеобъятности могут привести к мудрости. Простодушные речи вследствие своей решительности могут укрепить храбрость. Печальные речи вследствие своей правдивости могут укрепить доверие. Умиротворенные речи вследствие пустого противодействия им могут привести к победе.

 Использовать заманчивые слова для того, чтобы возбуждать желания, -- это коварство. Украшать свои речи преувеличениями – это всеобъятность. Тщательно подбирать слова ради осуществления своих планов – это правдивость. Действовать, не ведая сомнений, -- это решительность. Не имея достаточно сил, выступать против – это пустое противодействие.

Посему рот – это главный орган, он запечатывает мысли и чувства. Уши и глаза – прислужники сердца, благодаря им распознается обман и ложь. Поэтому говорят: “Если рот, уши и глаза действуют заодно, любое дело по плечу”.В таком случае даже самые противоречивые суждения не смогут смутить, даже самые заманчивые речи не смогут сбить с толку, ни в одном деле не подвергнешься опасности, в каждой вещи прозреешь истину. Оттого же незрячему нет нужды показывать пять цветов, глухому бесполезно рассказывать о пяти звуках. А потому они и не пойдут в место, которое нельзя достичь, и не будут готовиться к встрече человека, который не может придти.      О чем нельзя поведать, то невозможно и сделать. В старину говорили: “Можно ощутить вкус, но нельзя рассказать словами”. Нельзя не относиться к словам в высшей степени осмотрительно: тысячеустная молва плавит и металл, слово может  всякое всякое дело согнуть.

Человек так устроен, что, услышав чью-то речь, прислушивается к ней, а, когда возникает дело, хочет поскорее сделать его. Вот почему мудрые не торопятся использовать свои слабые стороны, а прежде пользуются сильными сторонами неразумных людей, не пускают в дело свое неумение, а используют мастерство неразумных людей. Поэтому они никогда не ведают затруднений. Встречая выгодное дело, они развивают свои достоинства. Сталкиваясь с чем-то вредным, они не выказывают своих недостатков. Повадки жуков обусловлены тем, что у них твердый и толстый панцырь. Повадки ос обусловлены тем, что у них есть острое и ядовитое жало. Звери и птицы пускают в дело то, что дает им преимущество. Таковы же и мужи, искусные в речах: они знают, как пользоваться их оружием.   

Существует пять видов речи: речь болезненная, речь горестная, речь скорбная, речь сердитая и речь веселая. Болезненная речь – это признак упадка духа и бессилия. Горестная речь – это признак душевной муки и растерянности. Скорбная речь – это признак затворения сердца в себе и невозможности высказать себя. Сердитая речь – это признак горячности и торопливости. Веселая же речь – это признак того, что дух растекается привольно и ни на чем не задерживается. К этим видам речи следует прибегать по настроению и использовать их к своей выгоде.

Беседуя с многознающим мужем, ищи опору в широте кругозора. Беседуя с неучем, ищи опору в искусстве спора. Беседуя с заядлым спорщиком, обращайся к сути дела. Беседуя со знатным человеком, прославляй силу. Беседуя с богачом, прославляй возвышенность духа. Беседуя с бедняком, прославляй выгоду. Беседуя с подлым человеком, прославляй великодушие. Беседуя с храбрецом, прославляй отвагу. Беседуя с выскочкой, прославляй скромность.Таково искусство разговора.

 В человеке всегда живет дух противоречия. Поэтому, беседуя с многознающим мужем, используй это, чтобы просветить его в истине. Беседуя с несведущим человеком, используй это, чтобы наставить его. Однако же сделать сие крайне затруднительно.

Вот так есть много видов речи, подобно тому как есть много видов событий. Если в беседе правильно выбирать вид речи, в делах не будет беспорядка, и пусть даже события будут непрестанно изменяться – сущность их будет всегда отражена в речи. Тогда вы будете не зря обладать богатством и знатностью, слух ваш будет ясно улавливать подлинное, ум – ясно видеть истину, а речь будет казаться чудесной.  

Глава десятая. О замыслах

В составлении замыслов есть свои законы, и первым делом нужно установить причины, породившие данное событие, а потом дознаться до мотивов, за ним стоящих. Поняв же эти мотивы, нужно определить их свойства по трем категориям: высшей, средней и низшей. Так можно составить выдающийся план.

Выдающийся план не имеет предела в применении, и основывается на мудрости, идущей из незапамятной древности. Так люди царства Чжэн отправляются в горы за яшмой, установив на повозке “иглу, указующую на юг” , (1) чтобы не сбиться с дороги. В оценке талантов, способностей и чувств добрый замысел действует как та “игла, указующая на юг”.

И вот, когда люди, думающие одинаково, друг другу близки, то вместе они добиваются успеха. А когда люди, желающие одного и того же, друг от друга далеки, то они терпят неудачу. Когда два человека, замысливших недоброе, действуют сообща, то оба несут кару. А когда два недобрых человека действуют порознь, то страдает обычно лишь один из них.. Поэтому в выгодном деле лучше действовать сообща, а в деле, чреватом плохими последствиями, лучше действовать порознь.   Исходя из этого правила, можно предугадать ход событий – тут есть неизменный закон. Стена разрушается по трещине, дерево переламывается  в самом слабом месте – таково общее правило. Так перемена порождает событие, событие порождает замысел, замысел порождает план, план порождает предложение, из предложения рождается убедительная речь, из убедительной речи происходит движение вперед, из движения вперед вытекает движение назад, а движение назад порождает порядок, и этот порядок приложим к любому делу. Посему у всех событий – единый принцип (дао), у всех мерок – единое правило.

Милосердный человек презирает богатство, и поэтому его нельзя увлечь выгодой, но можно побудить отдать свои средства. Храбрый человек презирает трудности, и поэтому его нельзя запугать лишениями, но можно побудить пойти на риск. Мудрый человек знает правила и понимает, что разумно, поэтому его нельзя обмануть, но можно благоразумными суждениями убедить совершить подвиг. Таковы три вида талантливых людей. Что же касается людей невежественных, то они легко впадают в помраченность, робкие легко пугаются, жадные легко теряют голову, а потому их нужно подчинять себе сообразно обстоятельствам. Так сильные берут силу от слабых, прямодушные укрепляются за счет хитрых, а те, кто имют в избытке, укрепляются за счет тех, кто живут в скудости.

С людьми,  которые внешне близки, а внутренне чужды, нужно говорить о  внутреннем. А с людьми, которые внешне далеки, а внутренне близки, нужно говорить о внешнем. Тогда  по их колебаниям можно понять, следует ли менять свои свои планы,  по их суждениям можно проверять правоту своих замыслов, по их речам можно определять главное в своих действиях, судя по их силе, можно приводить свои планы к завершению, сообразно их отпору можно устанавливать наилучший способ действий, а сообразно их натиску можно выбирать для себя способ защиты.    Чтобы проверить человека, сначала запугай его; вскружив ему голову, заставь его действовать; осторожно обращаясь с ним, подчиняй его; завоевав его доверие, оправдывай его; связав его действия, преграждай ему путь; введя его в замешательство, обманывай его – вот что такое искусство стратегии.

В применении искусства стратегии личная выгода предпочтительнее общей, а закрытость сердца лучше личного интереса. Нужно закрыться внутри так, чтобы для внешнего мира не осталось ни одной лазейки. Лучше действовать неожиданно, нежели следуя правилам, ибо непредсказуемости нет ни конца, ни предела. Поэтому  тот, кто хочет убедить других, должен уметь говорить необыкновенно. Обращаясь же к подданному, нужно прежде поговорить с ним о личном.    

Даже свой человек способен произнести слова, которые распространятся далеко. Даже чужой человек может произнести проницательную речь и потому может быть опасен.

Нельзя навязывать человеку того, чего он сам себе не желает. Нельзя учить человека тому, чего он понять не может. Нужно выяснить, что данному чкловеку по душе и этому следовать. А того, что ему не нравится, следует сторониться.

Вот почему, хотя стратегия – путь скрытный, плоды же ее всем видны.Если кого-то нужно устранить, лучше сначала предоставить ему волю, а потом дождаться удобного случая, чтобы расправиться с ним.

 Когда на лице не проявляется ни ненависть, ни радость, тогда мы, можно сказать, “держим совершенное чувство”. Того, кто понимает наши тайные замыслы, можно использовать в деле. Того же, кто не понимает наших тайных замыслов, использовать всерьез нельзя. Поэтому говорится: “В деле важно иметь в своей власти другого, но совсем не нужно, чтобы эта власть была видна другому”. Тот, кто имеет власть над другим, держит все дело в своих руках. А тот, над кем властвует другой, не принадлежит даже самому себе.

Посему путь мудрого скрытен, путь глупца виден всем. Знающему всякое дело дается легко, а невежде любое дело сделать трудно. Нельзя не видеть, что погибающее не сохранить, а смуту не переделать разом в благоденствие. Сие доступно только тому, кто живет недеянием и ценит мудрость. Истинную мудрость толпа знать не может. И когда мудрость эта применяется к обыкновенным людям, они того не замечают. Когда применение мудрости обнаруживает себя, можно взять себе за образец какое-нибудь показательное действие и последовать ему в собственной жизни. Когда же узреть действие мудрое невозможно,  можно действовать на виду у всех. Ибо путь древних царей сокровенен, и о нем говорят в таких словах: “Превращения Неба и Земли свершаются в вышине и в глубине.

Путь мудрецов – в сокрытии и в тайне. Для него потребны не только преданность, доверие, человечность и справедливость. Суть его – в срединно-правильном и только”.Только с тем, кто постиг эту истину дао, можно беседовать всерьез. И тогда можно охватить умом смысл всех вещей в мире – и близких, и далеких.

Глава одиннадцатая. О принятии решения

Обычно решения требуется принимать тогда, когда человек попадает в затруднительное положение. Людям свойственно стремиться к счастью и гнать прочь неприятные мысли, так  что они не думают об опасности, даже когда она приступила к ним совсем близко.

Принимая решение, нужно заботиться только о своей выгоде. Если выгоды не видно, тогда не следует принимать такое решение. – вот основа хорошей стратегии. Если рядом появляется человек, который по видимости делает добро, а внутри затаил зло, то пускать его к себе никак нельзя. Напротив, нужно отдалиться от него. Так что, если не удается удачно осуществить задуманное и, более того, вас преследуют неудачи, это значит, что вы составили неправильный план действий.

Мудрый может добиться желаемого благодаря пяти условиям: действуя открыто, воспитывать народ; действуя скрытно, карать злодеев; искренностью завоевывать доверие честных людей; оберегать людей милосердием, умиротворять людей бескорыстием.

Действуя открыто, нужно твердо держать свое слово. Действуя скрытно, можно менять свои суждения. Нужно уметь правильно держаться и в спокойные времена, и в мгновения, требующие решительных действий. Кто способен постичь секрет этих четырех правил, тот сможет понять события минувшие и предвидеть события грядущие. Тогда он сможет правильно оценить также и повседневные дела.

Правители и великие мужи царств, познавшие сей закон, смогут управлять так, что сберегут свой почет и славу. Они смогут управлять так, что, не растрачивая сил, приведут к завершению все дела, а там, где будут потребны усилия и большие труды, смогут устроить свои дела так, что будут делать только то, чего нельзя не сделать. Они смогут править так, что избавят себя от всех неприятностей и привлекут к себе счастье.

Поистине, искусство принимать решения и рассеивать сомнения и трудности – это ключ к разрешению всех дел. Дело очищения мира и искоренения в нем смуты наитруднейшее в Поднебесной! Вот почему древние цари, имея потребность принять решение, гадали на панцырях черепах и стеблях тысячелистника.

Глава двенадцатая. О соответствии слов делам

Комментарий Тао Хунцзина: “Слова должны соответствовать тому, что происходит в действительности”.

Тот, кто способен обрести в себе спокойствие, раскованность, прямоту и безмятежность, будет жить привольно и вместе с тем размеренно. Он будет добр к людям и забудет о соперничестве, так что сердце его будет пустым, а воля – умиротворенной. Так он сможет одолеть все раздоры в мире и занять место истинного правителя.

Глазам всего важнее свет, ушам всего важнее звуки, сердцу всего важнее знания.Если правитель сможет смотреть всеми глазами Поднебесной, он будет видеть все, что можно увидеть в мире. Если правитель будет слышать всеми ушами в Поднебесной, он сможет услышать все, что можно слышать в Поднебесной. Если правитель будет думать всеми сердцами, которые есть в Поднебесной, он сможет знать все, что можно знать в Поднебесной. Если все это соберется в одном человеке, он постигнет все на свете и будет обладать мудростью истинного правителя.  

Способ познания мира таков: “Не соглашайся на основании людского суда и не отвергай на основании людского суда”. Тому,  кто легкомысленно соглашается с другим, придется положить немало сил, чтобы защитить себя. Тот, кто отвергает других, сам отрезает себе доступ к людям.. Глядя на вершину даже самой высокой горы, можно измерить ее высоту; заглядывая в самую глубокую пропасть, можно рассчитать ее глубину. А покой и величие духовной просветленности мудрого никто не в силах измерить. Вот что такое восприимчивость достойная истинного правителя!

В наградах ценится доверие. В наказаниях ценится справедливость. Коли награды воспитывают доверие, а наказания утверждают справедливость, надо сделать так, чтобы это могли видеть и слышать все люди царства, чтобы те, кто этого не видели и не слышали, не пребывали в неведении. Если молва о честности государя достигнет даже духов, то кто может навредить ему? Вот что такое награда достойная истинного правителя!

Во-первых, осведомиться о свойствах Неба; во-вторых, осведомиться о свойствах Земли; в-третьих, осведомиться о настроениях людей. Когда будет известно состояние всех четырех сторон света, верха и низа, правого и левого, предыдущего и последующего, то где пребывать заблуждениям и напастям? Вот вопрошание достойное истинного правителя.

Сердце управляет деятельностью всех девяти отверстий тела. Дух повелевает всеми пятью органами чувств. Добрых подданных правитель награждает, а неправедных – наказывает. Государь использует людей сообразно своему правлению, и тогда ему не приходится погрязать в трудах и заботах. Когда мудрый так поступает, он и заслуживает похвалы. Лишь если он следует законам самой жизни, он сможет существовать долго. Он должен давать сообразно требуемому от него – тогда им всегда будут довольны. Даже если он не будет раздавать драгоценных камней и шелков, одно его доброе слово уже будет великой наградой. Вот что значит повеление достойное истинного государя!

Правитель не может не быть беспристрастным. Если правитель не беспристрастен, среди его подданных вспыхнет смута. Ибо безмолвие мелким птахам несвойственно. Когда внутреннее и внешнее не сообщаются между собой, как можно знать о том, что происходит в мире? Кто не умеет открываться и закрываться, не узреет истока событий. Вот что значит беспристрастность достойная истинного государя!

Первое дело – зрящий всюду глаз. Второе дело – витающее всюду ухо. Третье дело – сиятельная мудрость. Даже если за тысячу ли в какой-нибкдь потаенной пещере прячется злодей, его тоже надобно уметь видеть. Такова осведомленность достойная истинная истинного государя!

Выстраивай действия сообразно именам вещей – так обретешь спокойствие и твердость. Имя и сущность друг друга поддерживают и друг друга поправляют, поэтому говорится: “правильное имя рождается из сущности, сущность рождается из принципа (ли), принцип рождается из соответствия имени и сущности, соответствие же это рождается из согласия, а согласие рождается из должного”. Вот знание имен достойное истинного государя!

Глава тринадцатия. Семь искусств тайного соответствия в правлении от основы

Комментарий Тао Хунцзина: “Тайное соответствие – сообщительность моих намерений с внутренней природой вещей. Искусство сие восходит к самой основе мудрости, поэтому оно названо “основным каноном”.

Восполнение духа

Восполнение духа управляется Пятью драконами. (1) В восполнении дух основывается на свойствах пяти жизненных органов. (2) Дух – их голова, сердце – их вместилище, благая сила (дэ) – их великое выражение. Источник же питания духа пребывает в Дао.

Дао – это начало Неба и Земли, единый закон всего сущего. Все вещи в мире порождаются Небом и облекаемы вечнотекучей энергией (ци), не имеющей формы и появившейся прежде Неба и Земли. Невозможно узреть ее образ, невозможно дать ей имя. Она зовется “божественной духовностью”.

Дао – исток божественной просветленности, единое начало всех превращений. Посему жизненной силой питаются энергии пяти органов тела, а сердце способно прозреть Единое и познать свое искусство.

Искусство – это то, в чем помещается путь сердца и жизненной силы (ци), и дух может им пользоваться.

Девять отверстий, (3) двенадцать вместилищ (4) и врата жизненной силы (5) – все это подвластно сердцу. Тот, кто берет жизнь от Неба, зовется Подлинным Человеком. (6)  Подлинный Человек един с Небом. Тот, кто знает сие и взращивает в себе знание внутренним усилием, зовется мудрым. Мудрый имеет упорядоченное знание.

Человек един с жизнью и выходит из тьмы превращений. Его упорядоченное знание проистекает из его восприятий. Порой это восприятие обманывает его, и этот обман передается скусству сердца, отчего сердце теряет сообщительность с миром.

Чтобы иметь сообщительность с миром нужно взращивать пять видов жизненной силы, дабы каждая из них стала сосудом духовности. Это называется “превращением”. В превращении действуют пять видов жизненной силы: воля, мысль, дух, сердце, благость (дэ), а дух – всему голова. Надлежит покоем и согласием взращивать в себе жизненную силу, дабы все четыре свойства превращения находились в равновесии. Если эти свойства не потеряют живости и смогут образовывать образы силы, (7) тогда в жизни человека не останется ничего, что не достигло бы завершения, и в человеке всегда будет пребывать жизненная сила.

  Когда в человеке свершаются духовные перемены, он зовется Подлинным Человеком. Подлинный Человек подобен Небу и соединяется с Дао, держится Единого и пестует все сущее, лелеет в себе Небесное сердце, распространяет добродетель, оказывает милости, без усилия хранит постоянство помыслов и так утверждает свою власть в мире. Служилый человек может его постичь и, обретя полноту духовности, способен пестовать свою волю.

Примечания

1.     Согласно Тао Хуанцзину, Пять Драконов – это аллегорический  образ пяти фаз мирового круговорота, иногда неточно называемых мировыми стихиями: металла, дерева, воды, огня и земли. Круговорот мировых фаз уподоблялся древними китайцами непрерывным метаморфозам драконов.

2.     В тексте буквально: “пяти видов жизненной энергии” (ци). Речь идет о функциональных системах организма, соотносящихся с пятью внутренними органами тела: сердцем, легкими, почками, печенью, селезенкой.

3.     Имеются в виду девять отверстий человеческого тела. В древней китайской литературе это понятие служило метонимическим обозначением всего тела.

4.     Двенадцать вместилищ обозначают здесь глаза, уши, нос, язык, тело, мысли, цвета, звуки, запахи, вкусовые и тактильные ощущения, а также деятельность.

5.     Согласно комментарию Тао Хунцзина, имеется в виду “место откуда выходит и куда входит жизненная энергия”. В медицинской литературе Китая таковым обычно считаеься область почек.

6.  Подлинный Человек – образ идеального человека, человека, воплотившего в себе Небо, который упоминается уже в древнейших даосских памятниках.

7.     Употребленный в тексте знак ши обозначает в данном случае некое качество силы, образуемое сочетанием всех факторов жизненного потока в данный момент времени. Речь идет о своего роде “динамической фигуре силы”.

Пестование воли

Пестование воли управляется гаданием по божественной черепахе.(1)  Взращивать же волю способен лишь тот, кто не дает воли своим мыслям и чувствам.

Только если в человеке появляется желание, в нем может появиться  воля, которая пробуждает в нем мысли. Воля –  только слуга желания. Когда желания чрезмерны, ум (синь) рассеивается, а когда ум рассеивается, воля слабеет. Когда же воля ослаблена, то и мысли лишены проницательности. Поэтому, когда ум и чувства едины, желания обузданы, а когда желания обузданы, тогда и воля не слабеет. Если же воля не ослаблена, то и мысли  проницательны. Когда мысли проницательны, достигаешь полноты понимания и согласия, и в тком случае смятение не может закрасться в сердце.

Вот так внутри пестуют волю, а снаружи познают других.Когда воля выпестована, ум проницает все вещи. Когда знаешь других, правильно устанавливаешь место для каждого.

Прежде чем воспользоваться услугами другого человека нужно определить, насколько заботится он о взращивании своего характера (ци) и воли. Познай, насколько сильна его воля, и пестуй ее; вникни, на чем успокаивается его сердце, и узнаешь его способности.

Если воля не выпестована, то в уме и чувствах не будет твердости. Если в уме и чувствах нет твердости, тогда мысли не будут проницательны. Когда в мыслях нет проницательности, тогда и намерения не будут основательными. Когда намерения  неосновательны, то и действия не будут решительными. Когда действия  нерешительны, то теряется воля, а ум и чувства лишаются бодрости.Когда  ум и чувства не имеют бодрости, дух помрачается. Когда дух помрачен, человек теряет  понимание. А когда нет способности разумения, воля, ум и дух пребывают в полном разладе.

Начало взращивания воли лежит в упокоении себя. Когда сам покоен, воля и помыслы тверды, а когда воля и помыслы тверды, власть над вещами не рассеивается. Лишь ежечасно храня цельность духа, можно постичь правду.    

Примечания

1.     Имеется в виду древняя практика гадания по панцырю черепахи.

Осуществление помыслов

Осуществление помыслов имеет своим образцом полет дракона в небесах. В осуществлении помыслов главное – единство мыслей и жизненной силы.

Сердце стремится к покою. Мысль же стремится вдаль. Когда сердце покойно, тогда дух блаженствует. Когда мысли уносятся далеко, планы осуществляются сполна. Когда дух блажен, воля не ведает смущения. Когда плвны осуществляются, достигнутое не остается  втуне.

Если намерения и мысли не ведают колебаний, тогда в душе царит покой и безмятежность. Когда в душе покой и безмятежность, тогда в поступках не будет ошибок. Когда дух  в себе полон , он покоен.

Если в человеке знание и духовная сила разъединены, в его сердце могут проникнуть зло и распутство, и тогда обман может соблазнить его. В таком случае и произносимые им слова не будут идти от сердца. Вот почему строго блюдящие искусство сердца хранят в себе подлинное Единое и не допускают колебаний, внимают мыслям и намерениям других и вступают в общение лишь при благоприятных обстоятельствах, а потому достигают всего, что им нужно.

Искусство стратегии – это знание секрета жизни и гибели государства. Если план не продуман тщательно, тогда будет невозможно правильно воспринимать внешние обстоятельства. В таком случае ожидание благоприятного момента тоже будет напрасным. Когда же планы терпят неудачу, мысли теряют уверенность. Тогда человек может впасть в пустые мечтания.

  Желая осуществить недеяние, нужно взрастить в себе покой, очистить все тело, чтобы его органы свободно сообщались между собой,  овладеть твердо своим духом, не позволяя ему рассеиваться. Тогда можно достичь “внутреннего созерцания” (1)  и воспринимать все происходящее вовне, собрать дух воедино, упокоить волю, погрузиться мыслями в Великую Пустоту, духом парить привольно. Тогда можно созерцать открытие и закрытие Неба-Земли, ведать превращения всей тьмы вещей, видеть начало и конец Инь и Ян, постигать исток успешного устроения всех людских дел.

Не выходя со двора, можно познать всю Поднебесную. Не распахивая окна, можно познать Небесный путь. (2)  Не видя человека, можно повелевать им. Не отправляясь в дорогу, можно достичь своей цели. Вот что зовется Дао. Так можно общаться с духами, жить в согласии с целым миром и не умирать вовеки.

Примечания

1.     Практика “внутреннего созерцания” означала в даоссизме разновидность медитации, позволявшей буквально созерцать внутренность своего тела.

2.     Здесь цитируется даосский канон “Дао-дэ цзин”.

Разделение силы (1)

Разделение силы имеет своим образцом лежащего медведя.(2) Умение же разделить силу других проистекает из всепокоряющей духовности..

Когда воля и помыслы покойны, дух собирается в своей обители, и тогда образ силы обретает неотразимое воздействие. Когда же образ силы способен воздействовать неотразимо, это означает, что внутри есть несгибаемая твердость. А когда в душе есть такая твердость, у человека не будет достойных соперников. Если человек не имеет  соперников, он может разделить силу других на части и применять свой образ силы по своему усмотрению, сообразуясь в своих действиях с Небом.

Наполненное надо использовать для того, чтобы завладеть пустым, а наличествующую силу надо использовать для того, чтобы завладеть тем, что лишено силы. Это подобно уравновешиванию малых весов с помощью больщих. Поэтому, кгда такой человек начинает действовать, остальные следуют за ним. Когда он  начинает петь, остальные ему подпевают. Стоит ему пошевелить пальцем – и все вокруг приходит в движение.

Если  постичь принцип изменений, тогда противник ничего не сможет противопоставить вам. Постигнув сущность согласия в пении, можно действовать разными способами, в движении не упускать из виду положение противника и так использовать прием  “разделения образа силы”.

Желая перейти к действиям, сначала нужно выпестовать волю и, скрывая собственные помыслы, внимательно изучить противника. Знать досконально истинное положение противника и есть лучший способ укреплять свою позицию. Уступать же другому – значит укреплять противника.

Применивший дух – будет жить, применивший войско – погибнет: вот секрет господства в этом мире.  

Примечания

      1. В оригинале употреблен термин ши, обозначающий “силу обстоятельств”, “динамическую конфигурацию силы” и, как следствие, силу воздействия человека на окружающих.

2. Образ “лежащего медведя” в данном случае обозначаеь затаившегося зверя,  готового в любой момент броситься на добычу. В этом качестве в китайской литературе часто фигурирует также образ “неподвижного дракона в пруду”

Распространение  силы

Распространение силы имеет своим образцом коршуна. Распространение силы повинуется духу.

Применять этот принцип, нужно там, где у противника есть бреши. Если обладать грозным обликом и большой внутренней силой, и нападать там, где противник слаб, то “распространение силы” можно применить успешно.

  Распространение силы требует, чтобы сердце было пустым, а воля – наполненной. Если воля противника ослабла, а сила потеряна, то его дух не будет сосредоточен, а в его речах будет много лишнего и противоречивого . Посему следует внимательно следить за намерениями противника – только так можно оценить его силу. Нужно досконально постичь его “круги” и “квадраты”, (1)  достоинства и недостатки. Если же в противнике нет пустот, (2)  то нельзя прибегать к распространению силы. Нужно ждать до тех пор, пока эти пустоты появятся, и тогда действовать да так, чтобы с первого же удара добиться успеха.

Искусные в распознавании брешей в противнике внутри вникают до тонкостей в состояние пяти энергий, (3) вовне прозревают пустое и наполненное, в действиях своих не теряют истинного способности распространять силу, а когда к решительным действиям переходит противник, следуют его намерениям и узнают его планы.

Кто владеет образами силы, тот определяет победу и поражение в поединке и судьбу власти. Проигрывают же борьбу за образы силы из-за несобранности духа.

Примечания

1.   Судя по другим контекстам этих понятий в книге “Гуй Гу-цзы”, они обозначают аргументацию или действия, которые имеют характер опосредованного воздействия или провокации (принцип “круга”, или “сферы”) и лобового, фронтального противостояния (принцип “квадрата”). Принципы “квадрата” и “сферы” имеют большое значение в теории и практики позднейших школ воинского искусства, где они означают соответственно действие по прямой, исчерпывающееся его внешним образом (что соответствует началу Земли) и движение скручивания, уводящее к внутреннему, сокрытому образу силы (таково начало Неба).

2.   В оригинале употреблен знак цзянь, означающий “паузу”, “пробел”, “пустоту разрыва”. В позднейшей китайской и особенно японской мысли термин цзянь (яп. ма) часто употреблялся в значении организующего начала структуры, подобно тому, как в музыке пауза организует ритм, а в архитектуре пустота может организовывать пространство.

3.  Здесь: пять главных внутренних органов.

Поворот круга (1)

Поворот круга имеет своим образцом рыскающего зверя.. Сущность же вращения круга состоит в неисчерпаемости планов.

Тот, кто постиг секрет неисчерпаемости планов непременно обладает сердцем великого мудреца, которое открывает неизмеримую глубину мудрости.Эта неизмеримая мудрость позволяет овладеть искусством сердца.

Духовный Путь един с первозданным хаосом и благодаря превращениям  создает все виды вещей, а речь о них не имеет конца. Оттого искусство составления планов выражается бесконечно разнообразными способами – то по принципу квадрата, то по принципу круга, то в свойствах Инь, то в свойствах Ян, то в добром обличье, то в злом. Мудрец принимает их все и посредством свободного вращения стремится к единению их. Посему тот, кто проник в начало всех превращений, в действиях своих всегда хранит в себе Великий Путь и прозревает божественную просветленность.

  Небо и Земля не имеют предела, людские дела не имеют конца, и каждое из них имеет свои свойства. Искусство стратегии тоже имеет различный вид, и по нему можно определить, принесет ли замысел успех или неудачу, победу или поражение.

  В круговороте вещей бывает время благоприятное, а бывает неблагоприятное. Мудрый, полагаясь на Путь, загодя знает, что сохранится, а что погибнет, и потому он знает, как следует повернуться в тех или иных обстоятельствах.

Принцип “круга” относится к речам. Принцип “квадрата” относится к действиям. Кто умеет вращаться вместе с превращениями, в совершенстве владеет искусством составления планов. А тот, кто умеет принимать вещи, знает секрет наступления и отступления. Тот, кто умеет совместить эти принципы, достигнет всеобъемлющего знания и подчинит все свои речи одной истине.

Примечания

1. Название этой главы выражает идею свободного конструирования планов, способности повернуться в любую сторону в зависимости от “фигуры силы” текущего момента и периодических законов мирового круговорота вещей. Умение выстраивать обоснованный план действий проистекает из невозмутимого покоя и равновесия духа, которая часто отождествляется китайскими авторами со “срединным путем”.

Закрытие себя

Закрытие себя имеет своим образцом Божественный Стебель.(1)  Владеющий искусством закрытия себя умеет принимать решение в минуту большой опасности.

В делах есть уместные действия, в противоборстве есть победы и поражения. В тонкости мудрого действия, таящие угрозу, нужно вникать со всем тщанием.

Мудрец недеянием обретает в себе благую силу (дэ), а речи его всегда сообразуются с течением событий.

Когда мы открываемся, мы можем узнать других. Закрывая себя, мы можем действовать О том, что закрыто для нас, мы не можем говорить, и мудрый не высказывает на этот счет суждений.

  Знающий человек не опровергает своими речами слова других людей. Поэтому его суждения не докучливы, а в сердце своем он не изменяет своим намерениям и не поддается смущению. Он определяет, насколько трудно данное дело, а потом составляет план действий и всегда исходит из естественного хода событий. Если примененная противником тактика  “круга” не может побудить его действовать, а примененная противником тактика “квадрата” не может его остановить, то он, можно сказать, достиг большого мастерства. Таково же и правило для всякой речи: в суждениях тоже нужно уметь “открываться” и “закрываться”.

Прибегнув к приемам “излучения власти” и “распространения силы”, нужно приглядеться к тому, где он открыт и уязвим, и тогда принимать предпринимать решительное нападение. Поэтому тот, кто владеет искусством закрытия себя, подобен человеку, который сливает воду с плотины высотой в тысячу саженей или бросает камни в пропасть глубиной в десять тысяч саженей. (2) Тот, кто владеет этим искусством, будет чувствовать себя уютно в любой обстановке.

Примечания

1.  Имеется в виду древний способ гадания по стеблю тысячелистника.

2. Здесь содержится аллюзия на высказывание из трактата “Сунь-цзы”. См. с.00 настоящей книги.

Глава четырнадцатая.  Держаться оси

Комментарий Тао Хунцзина: “Ось находится в середине, а делает возможным круговращение вещей отдаленных. Поэтому Полярную звезду называют Небесной осью”.

Держаться оси мироздания это значит: весной рождаться, летом расти, осенью давать плоды, зимой прозябать. Таков порядок Неба, и его невозможно оспорить. Тот, кто восстает против него, непременно погибнет, даже если поначалу будет иметь успех.

  У правителя тоже есть своя Небесная ось: рождать, растить, приводить к завершению и держать втуне. И ему нельзя идти наперекор этому порядку. А еси он восстанет против него, то непременно пропадет, даже если поначалу будет процветать. Таково дао Неба и великая основа всех государевых дел.

Глава четырнадцатая. Управление изнутри

Комментарий Тао Хунцзина: “Здесь говорится о том, как управлять внешним, исходя из срединного. То, что раскрывается в корневище сердца утанавливает порядок вовне.Потому и говорится: “управление изнутри”.

   Управлением изнутри зовутся действия тех, кто спасают людей в беде, наставляет людей в делах и обладают неистощимой благой силой  Бедный человек никогда не забудет милость того, кто спас его в беде. Муж, умеющий убеждать, распространяет в мире добро и милосердие. Человек добродетели во всем полагается на Дао. А тот, кто, кто спасает других в беде, может воспитать послушных низких  людей.

Есть мужи, которые родились в неподходящее время и вынуждены укрываться от царящей в мире смуты. Есть и такие, которые своим искусством рассуждать навлекают на себя беду. Есть такие, которые, презрев добродетель, приобретают славу героя, а потом несут наказание, как преступники. Есть такие, которые прославляют себя верностью добродетели, и есть такие, которые утверждают свое имя поражениями.

Посему человек верный Дао ценит умение подчинять людей и не может находиться в подчинении других. Тот, кто подчиняет других, держит их в своей власти. Тот, кто подчиняется другим, теряет свою судьбу. Вот почему, встретив другого человека, он угоден ему своим обликом и подражает ему своей внешностью; услышав звук, откликается, словно эхо, улаживает недружелюбие и прекращает противоборство, удерживает уходящих и доверительно увещевает, радеет  сердцем и верен справедливости. Сия великая мудрость раскрыта в главах “Держаться оси” и “Управление изнутри”.

Встретив другого, будь угоден; обликом своим  будь подобен другому. Ибо подражание – основа жизни. Откликайся звукам, подобно эху, будь угоден манерами и подобен обликом – тогда добьешься желаемого. Те, кто верен истине, не обращают взора на неправедное, не вслушиваются в нечестивое, говорят лишь о “Книге Печен” и “Книге Преданий”, в поступках не допускают распутства. Для них тело – это само Дао, внешность – сама добродетель, обликом строги и возвышенны – невозможно по виду их постичь их природу, ибо они скрывают свои чувства, не выказывают своего состояния и уходят от мира.  

Однако же и в правиле “услышав звук, откликайся, как эхо”, тоже есть свои секреты. Если слова других людей расходятся с вашими намерениями, тогда дружеских отношений не получится. Так в музыке ноты “шан” и “цзяо” друг с другом не согласуются, ноты “чжэн” и “юй” друг другу не подходят.(1) Только нота “гун” (2) может владеть прочими четырьмя нотами. Поэтому, коли звуки не образуют согласия, сладостная печаль не родится. И если в музыке нет гармонии, никто не захочет ее слушать.

Даже если у вас безупречное поведение и громкая слава, нужно смотреть с другим одним глазом и летать с ним на одном крыле. Ибо если намерения людей различны, то и слова не смогут породить согласие между ними.

“Улаживать недружелюбие и противобрство” – значит рассеивать все недружественные чувства и прекращать всякое соперничество. Прекращать же прихдится открытую борьбу. Тот, кто побеждает в открытой схватке, приобретает новые заслуги и увеличивает свое могущество. А тот, кто терпит поражение, скорбит о своей несчастной доле, теряет свои силы, покрывает позором свое имя и заставляет стыдиться весь свой род. Поэтому, когда победитель слышит, что люди превозносят его заслуги и могущество, бросается вперед и ни что не хочет отступать. Побежденный же, услышав, что люди оплакивают его судьбу и сокрушаются о его потерях, удесетеряет свои силы и стоит насмерть.

Как бы ни был силен противник, у него обязательно есть слабое место. Как бы ни был уверен в себе противник, всегда есть возможность одолеть его и захватить его владения.

“Удерживать уходящего” означает разъясняит свои намерения тому, кто хочет уйти, и выражать ему свое сожаление. Встретив честного человека, непременно нужно восхвалять его поведение, поощрять его стойкость. Нужно непременно сказать такому человеку, что вы и впредь будете рады быть с ним вместе, когда время приспеет. Надобно сказать ему, что вы будете помнить о его заслугах.

“Говорить доверительно” означает в разговоре с глазу на глаз указывать ближнему на его недостатки. Ибо, когда человек долго рассуждает, он легко может в чем-то ошибиться и что-то упустить. Говоря же с ним о его упущениях, нужно предъявлять доказательства. Нужно всегда указывать ему на недостатки, которые он сам не замечает, и на допущенные им нарушения запретов и правил. Такие замечания могут его напугать, поэтому необходимо успокоить его и сказать, что сохраните эти замечания в тайне и не будете посвящать в них других. Нельзя показывать людям свои слабости.

“Радеть  сердцем” означает: встретив уселого и знающего человека, необходимо выделить его среди других, испытать в деле и сделать так, что все вокруг почитали его незаурядные таланты и сердцем привязались к нему. Чтобы преподать урок другим, нужно сравнивать его селикими мужами прошлого. Так можно завоевать искреннюю любовь сподвижника.

Встретив же человека, погрязшего в пьянстве и распутстве, следует возбудить его музыкой и дать понять ему, что его путь ведет к неминуемой гибели и жить ему осталось недолго. Так можно наставить его на праведный путь и дать ему возможность порадоваться тому, что он может предвидеть еще не сбывшееся и в конце концов уразуметь, что уготовлено ему судьбой во мраке времен и как ему приуготовиться к грядущим событиям.

“Быть верным справедливости” означает: твердо держаться пути человечности и справедливости, поверять им сердца других и в том искать единение с людьми вокруг. Вот так извне подчинив себе внутреннюю жизнь людей можно справиться с любым делом.

Низкий человек в отношениях с другими неизменно прибегает к уловкам и потому способен погубить свою семью и разрушить государство. Не будь мудрых и достойных мужей, было бы невозможно оберегать семью при помощи справедливости и оберегать государство при помощи Дао. Мудрец превыше всего ценит в Дао “неуловимо-утонченное”.(3) Благодаря этому он воистину может превратить смуту в благоденствие, а вместо погибели ниспослать жизнь. 

Примечания

1. Система китайской музыки имеет в своей основе пять нот, которые соотносились с пятью “мировыми стихиями”. В тексте упоминаются примеры несочетаемых, или “противоборствующих” нот-стихий.

2.     Нота “гун” соответствует стихии Земли, занимающей “срединное” положение в мировом круговороте и потому способной приводить к согласие остальные фазы мирового круговорота.

3.      “Неуловимо-утонченное” – классическое определение Дао, содержащееся в каноне “Книга Преданий”.